Уценка! ГЕЙДЕЛЬБЕРГСКИЙ КАТЕХИЗИС. Захарий Урсин, Каспар Олевиан

*Уценка! Незначительные загрязнения на срезе

Гейдельбергский катехизис был переведен на все европейские и на многие азиатские языки. Он обладает редчайшим даром говорения на языках Пятидесятницы. Общеизвестно, что после Библии, «Подражания Христу» св. Фомы Кемпийского и «Путешествия пилигрима» Джона Беньяна более всего переводится, издается и читается именно Гейдельбергский катехизис. Краткие изложения, комментарии, проповеди к нему, а также нападки на него и апологии к нему составляют целые библиотеки. Гейдельбергский катехизис имеет двоякую цель: он одновременно служит руководством для религиозного наставления молодежи и исповеданием веры для церкви.

Катехизис признали подлинным шедевром христианской мысли; лишь немногие катехизисы могут сравниться с ним, и ни один из них не может превзойти его. Гейдельбергский катехизис — это труд, исполненный религиозного энтузиазма; он основан на глубочайших богословских познаниях; он руководствуется прекрасным здравым смыслом; он был крещен пятидесятническим огнем великой Реформации. Примечательно, однако, то, что он лишен полемического рвения и нетерпимости, которые так характерны для того на удивление беспокойного периода, когда в истории церкви происходили поистине самые важные события после времен Христа и Его верных апостолов. Это творение как сердца, так и ума; оно полностью проникнуто верой и утешением свыше. Его идеи библейские и ортодоксальные. Язык Гейдельбергского катехизиса возвышенный, сжатый, выразительный, доходчивый и часто очень красноречивый. Это язык и молитвы, и наставления. Учитывая все это, можно сказать, что Гейдельбергский катехизис — больше чем книга. Это «институт», и он будет существовать все то время, пока существует реформатская церковь!

«Гениальность Гейдельбергского катехизиса проявляется сразу же, в первом вопросе, который содержит главную идею и задает тон. Он не превзойден никем ни по глубине, ни по утешению или красоте и, раз запав в память, более не забывается.
Он представляет христианство в его евангелическом, практическом, ободряющем аспекте, но не как повелевающий закон, не как интеллектуальная схема и не как система поведенческих правил, а как наилучший дар Бога человеку, как источник мира и утешения в жизни и смерти.
Есть ли что-то более утешающее и в то же время более благородное и побуждающее к святой жизни, нежели уверенность в том, что мы целиком принадлежим Христу, нашему благословенному Господу и Спасителю, который ради нас принес в жертву на кресте Свою безгрешную жизнь?
Первый вопрос и ответ на него в Гейдельбергском катехизисе являет собой все Евангелие в нескольких словах — благословен тот, кто может повторить его своим сердцем и держаться его до конца».

Филип Шафф, из книги «Христианские исповедания»